» «Церковь - это не собрание святых, а толпа кающихся грешников» (преподобный Ефрем Сирин)

«Церковь - это не собрание святых, а толпа кающихся грешников» (преподобный Ефрем Сирин)

«Церковь - это не собрание святых, а толпа кающихся грешников» (преподобный Ефрем Сирин ).

В первые годы христианства исповедь была публичной, то есть кающийся рассказывал о своих грехах перед всей общиной: «Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои» (Деян.19:18). Потом, когда христианство все более распространялось и утверждалось, общины стали очень большими, и исповедь стала носить частный характер. Что же такое общая исповедь? Когда появился этот чин?

Исповедь – это Таинство Покаяния. Исповедать – это значит открыто признать, то есть искренне, с сокрушенным сердцем конкретно называть свои грехи. Обычно в храмах нашего благочиния проходит частная исповедь, но в дни Великого поста желающих причаститься Святых Христовых Тайн бывает очень много, а потому принять исповедь у всех кающихся перед началом Божественной литургии бывает очень сложно, поэтому и совершается чин общей исповеди.

Как она проходит? Батюшка читает установленные для исповеди молитвы, потом произносит проповедь, обращенную к нам, к нашей душе, к нашей совести. Он называет наши грехи, и в этот момент очень важно просить у Господа прощения за свои грехи, быть искренним и честным, не оправдывать себя, а сокрушаться о содеянном . После чтения разрешительной молитвы мы подходим под епитрахиль священника и прикладываемся к кресту и Евангелию – прикладываемся не просто так, а давая обещание не совершать грехов впредь. И такую исповедь милосердный Господь примет и простит нам грехи. Общая исповедь – это возможность для тех, кто боится прийти на частную исповедь, покаяться сначала вместе со всеми, а потом прийти на индивидуальную исповедь к священнику .

Вот как пишет об общей исповеди Алексий Уминский в книге «Тайна примирения» (Москва, Даниловский благовестник, 2007 г.): «Говоря об общей исповеди, мы вспоминаем наши мно­голюдные храмы в тот период, когда не хватало ни храмов, ни священников. В большие праздники в церковь приходи­ло так много людей, что невозможно было успеть всех поисповедовать, и совершалось некое действие, которое стали называть общей исповедью. Обычно выходил священник в епитрахили с крестом, с Евангелием и ко всем людям, ко­торые пришли в храм, чтобы причаститься Святых Христо­вых Тайн, обращался с проповедью, касающейся Таинства Покаяния. Он рассказывал людям о том, что такое исповедь, какие люди грешные, о том, что всем надо каяться, потому что без покаяния никто не может спастись и войти в Царс­твие Небесное, а потом говорил такие слова: «Сейчас я вам буду перечислять грехи, а вы все внутри себя кайтесь в них и говорите: «Грешен» или «Грешна». И священник начинал читать длинный-длинный список грехов, начиная от первой заповеди и кончая последней. И все люди повторяли вслед за священником слова покаяния в перечисленных грехах. После этого священник покрывал всех епитрахилью, люди целовали крест и Евангелие и шли причащаться.

Такую форму исповеди приписывают святому праведно­му Иоанну Кронштадтскому, называя его родоначальником общей исповеди. Действительно, святой праведный Иоанн Кронштадтский своей пламенной проповедью побуждал людей к покаянию. К нему на службу в кронштадтский Андреевский собор собиралось по пять-семь тысяч человек, в храме страшно было находиться - так глубоко в душу проникало его слово, настолько реальным становилось раскаяние. В этот момент люди не могли сдержать своих чувств, они вставали на колени, громко выкрикивали свои грехи, плакали и умоляли Бога о пощаде… Исповедь про­должалась несколько часов. Совершалось настоящее покая­ние, человеческие души очищались от греха, и жизнь людей изменялась, они чувствовали присутствие святого, и его лич­ная святость передавалась всем окружающим. После этого они причащались из его рук. На такое был способен только святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Позднее общая исповедь проводилась в наших храмах во времена гонений и войны. Очень многие священники на­ходились в лагерях, и, чтобы добраться до действующих храмов, которые были, в основном, маленькими, кладбищенски­ми, людям приходилось преодолевать огромные расстояния. Попасть на службу они могли, может быть, только несколько раз в год, скажем, на Крещение или на Пасху. И вот они соби­рались в храме, а там один старенький священник, который только что вышел из лагерей, который едва стоял ногах и был не в силах исповедовать большое количество людей. И тогда стали прибегать к общим исповедям. Это было тяжелое время гонения на Церковь, и люди, которые жили тогда со Христом, конечно, переживали исповедь немного иначе, чем переживаем ее сейчас мы с вами

Мы меняем Библию, чтобы она соответствовала нашей культуре или мы меняем культуру в соответствии с ?

Когда я впервые был на уроке инженерии, мы разбирали трагическое падение американского космического шаттла «Челенджер». Несмотря на то, что трагедия случилась еще до моего рождения, на мгновение я увидел ужас, который должно быть испытывали тысячи людей, наблюдавшие это происшествие. И первое, что всем хотелось узнать: «Что же случилось?».

Вот что выяснила комиссия под руководством У. Роджерса (группа экспертов, которая занималась расследованием катастрофы) после нескольких месяцев расследования: при взлете сорвалось уплотнительное кольцо в правом боковом ракетном ускорителе.

Не буду вдаваться в подробности, но уплотнительное кольцо по отношению к размерам самого шаттла это очень маленькая деталь. Очень маленькая. Это не какая-то существенная проблема, как, например, прокол в двигателе ракеты или дыра в кабине, что могло бы стать причиной такой беды. Это маленькая, казалось бы, незначительная поломка уплотнительного кольца.

Я считаю, что эта ситуация служит хорошим уроком для церкви. Что если тот большой грех, о котором тебе известно и от которого ты так старательно пытаешься избавиться, не является самой большой угрозой в твоей христианской жизни и твоей миссии в церкви?

Проблемой могут стать скрытые грехи, которые считаются нормальными или приемлемыми вещами или незамеченные грехи, которые влияют на церковь больше всего. Я хочу разобрать 9 из этих грехов.

1. СТРАХ

Слова «не бойся» и «не страшись» встречаются в Библии 365 раз. Ирония? Думаю, нет. Я считаю, что Церковь упускает кое-что, говоря о страхе. Позвольте мне остановиться на этом. Какое состояние является противоположным страху? Храбрость? Нет. Смелость? Нет. Может, нужно стать рыцарем? Да, но я не об этом!

Противоположностью страху есть… ЛЮБОВЬ. А теперь давайте добавим тот факт, что Бог есть любовь. И, исходя из отношения равенства в математике, противоположностью страху является Бог.

Если ты дитя Божье, то одним из грехов, который не должен тебя мучать — это страх.

И все же, христиане — самые боязливые люди на земле. Даже наше спасение основано на страхе. Нас же не смущает то, что мы приводим людей ко Христу, отпугивая их от ада.

Это язык страха, полная противоположность Богу. Смотри, что пишет апостол Иоанн в 4 главе 1-го послания: «у любви нет страха, но истинная любовь изгоняет страх. Ведь страх — это наказание в себе самом, и мучаются им те, кто не проникся до конца любовью».

Церковь боится принимать решения из-за страха. Христиане не решаются сделать шаг навстречу опасности из-за страха. Нашим послушанием движет страх. А где же любовь?

Несколько недель назад я принял решение удалить из своего словаря такие слова, как «страх, испуган, ужас». Возможно, тебе следует сделать то же самое. Это может измениться твой взгляд на окружающий мир. И так же взгляд на Бога.

2. БЕЗРАЗЛИЧИЕ

Лучшими друзьями безразличия являются пассивность и уверенность в том, что вам все что-то должны. Вместе они — порочная тройка.

В Боге нет ничего заурядного или обычного. Его сила выше всякого понимания. Его красота неописуема. Любовь Бога неизмерима. Бог, который сотворило Вселенную и создал все звёзды желает иметь отношения с тобой.

И все же часто отношение к Нему такое: «Хорошо, Бог меня любит. Замечательно. Но меня сейчас волнует, что у нас на обед». Нет! Ты не понимаешь, приятель. Бог любит тебя. А ты довольствуешься лишь фразой «Хорошо». Как так?

Наше равнодушие по отношению к Богу объясняет, почему люди, которые окружают нас не выстраиваются в очередь, чтобы стать христианами.
Подумай об этом. Сколько ты встречал христиан за последнее время, на которых хотелось быть похожим? А так ли должно быть на самом деле? Разве я не прав? Разве мы не должны так измениться благодаря работе Духа Святого, чтобы люди, глядя на нас, спрашивали, в чем секрет, даже если они не знают Бога?

В Писании, люди действительно преображались после личной встречи с Богом. В их жизни изменялось все. Теперь напрашивается вопрос: «А ты действительно пережил такую встречу с Богом?»

3. ОБЖОРСТВО

Когда я был моложе, я буквально ел до отказа. То есть, если я заказывал еду, я съедал все, что приносили. Естественно, это ставало проблемой, когда я оказывался на фуршетах.

Оглядываясь назад, я понимаю, что такое моё отношение было ни чем иным, как обжорством. И проблема не в том, что я наедался до отвала, а что я использовал подарок, данный мне Богом … чрезмерно.

Обжорство, прежде всего, исходит из сердца. Это погоня за излишествами. Обжорство говорит: «Пустота, которую Бог собирается заполнить … не волнуйся о ней. Я ее заполню». Обжорство появляется, когда ты теряешь страх Божий. Потому что до тех пор, пока твои глаза фиксируются на Иисусе, желание твоего сердца сосредоточены на Нем.

Мир отчаянно нуждается в этой информации, разве нет? Пока мы набиваем наши желудки пищей и наполняем наши дома безделушками, наше недовольство только увеличивается.

Где же те последователи Христа, которые сосредоточены исключительно на Нем, отбросив в сторону всё, что размывает черту между тем, чего хочется и тем, что необходимо? Где те христиане, которые будут наслаждаться избытком Бога?

4. БЕСПОКОЙСТВО

Переживания озадачивают тебя, но они не приносят результата. Великий философ Вэн Уилбер однажды сказал: « Беспокойство похоже на кресло-качалку. Оно движется, но на нем ты никуда не поедешь». Это правда. Но Уилбер был не единственным человеком, который говорил о беспокойстве. Иисус ведь говорил о том, что мы не должны заботиться ни о чем (Матфея 6:25-34). А Он это серьезно говорил?

Да, Он не шутил. Видишь ли, беспокойство является симптомом более серьезной проблемы… недостатка веры. И для последователей Христа, чьей первоочередной миссией является показать миру славу Бога и Его природу, беспокойство — это проблема.

Недавно я спросил моего хорошего друга, почему беспокойство отравляет церковь, и он сказал очень глубокую мысль: «Больше всего я переживаю о том, что мы не хотим нуждаться в Боге. Мы независимы».

Тогда это было для меня ударом.

Мы готовы сделать все, чтобы поддерживалась иллюзия контроля и ответственности, так не удивительно, что беспокойство отравляет нас. Беспокойство является побочным эффектом, когда мы тянем на себе бремя, которое только Богу под силу.

Видишь, какая ирония? Чем больше независимости ты жаждешь, тем больше беспокойства ты будешь переживать. Так, почему же не отдать все в руки Бога и позволить Его миру царить в твоей жизни?

5. ЛЕСТЬ

Я 5 раз пытался вытереть этот пункт, но Бог продолжал возвращать меня к нему. Так я и сделал. Правда, нерешительно.

Я люблю Бога. Мне нравится выступать. И всегда нравилось. И в то время как нет ничего плохого в том, чтобы быть в центре внимания, плохо делать себе центром всего. Если твоя личность зависит от похвалы человека, ты будешь вечно недоволен. Люди непостоянны. Они сегодня рядом, а завтра разойдутся. Сегодня они за тебя, а завтра будут против. Они любят тебя, когда ты соглашаешься с их мнением, и перестанут любить тебя, как только ты выступишь против.

И все же, мы любим человеческую славу, во всяком случае, скажу за себя. Наглядный пример: Instagram, Facebook, SnapChat. Я люблю постить в соцсетях, но они являются местом, где процветает лесть. Ты выкладываешь фото из своей жизни в надежде, что весь мир их лайкнет. И кого волнует, ты ли на фото? Тебе нужно одобрение. Ну и что, что тебе пришлось 30 минут мучиться, чтобы сделать это звездное селфи, это же стоит потраченного времени.

А Иисусу не нужна была слава и похвала от людей. Его не волновало, что они о Нем думали. Единственной Его заботой было выполнить волю Отца Небесного. Такое отношение — это то, в чем этот мир так отчаянно нуждается.

Тяжело показать людям Христа, когда ты нуждаешься в их одобрении. Давай будем честными, это действительно тяжело. И когда тебе нужно одобрение других, твоя жизнь будет иметь больше взлетов и падений, чем самые крутые Американские горки. Я знаю, что говорю, я катался на них.

6. КОМФОРТ

Комфорт мог бы быть главой всех «принятых Церковью» грехов. Когда Церковь становится комфортной, христианство умирает. Христиане должны целенаправленно избегать комфорта в своих мыслях и действиях. Иначе наступит сопротивление переменам. Второстепенные вещи приобретут первоочерёдное значение. Забота о тех, кто внутри Церкви станет превыше миссии достижения тех, кто находится за пределами её.

И вот в таком состоянии кроется грех комфортности. Если однажды он проявился, его очень тяжело искоренить. И когда ты берёшься за этот вызов, люди не просто начинаются злится на тебя, они станут сражаться с тобой. Ради комфорта люди готовы распять невинного человека. Церковь не может быть миссионерской и комфортной одновременно. Нужно сделать выбор.

7. ПОТРЕБИТЕЛЬСТВО

В детстве я смотрел передачу «Улица Сезам». Какой мой любимый персонаж? … Монстр печенюшек. Мы как-будто были очень похожи с ним. Мы оба любили печенье. Я часто заходил в дом, говоря его фразой: «А ну-ка дайте мне печенье!» Только ни на кого это не действовало.

Многие христиане тоже как такие монстры. Их принцип «Дай мне больше … ну чего-нибудь. Просто дай мне больше. Больше. Больше. Больше».

Сутью этого греха является ложное понимание Бога, как Того, кто жаждет получить. Но это абсолютно не так. Бог – Тот, кто желает отдать. Он — Даятель. И, как мужчина или женщина по образу Его, ты должен отдавать.

Что ты отдаешь миру? Что отдаешь другим?

8. ПАТРИОТИЗМ

Может, это только мое мнение, но я не представляю себе Иисуса, размахивающего флагом и демонстрировавшим всем Свою тату с названием страны. Но Иисус и не был противником власти. Поэтому, если ты последователь Христа, Библия призывает тебя молиться о твоей стране и руководстве страны (1-е Тимофею 2:1-4). При этом, Иисус очень точно объяснил, как весь мир узнает о Боге… Через Церковь. Не через правительство. Не через общество. А через Церковь.

Когда твоя верность разрывается между страной и Богом, национальные идеалы начинают формировать твою веру больше, чем Бог. И ты переносишь эти ценности на отношения с Богом, начинаешь так верить Богу и так думать, как диктует твое общество.

Нет ничего плохого в том, чтобы уважать ценности своей страны. Но, когда мир придёт к своему концу, останется только гражданство Небес, не то, которое ты имеешь сейчас.

9. ЛОЖЬ

Если обжорство – это очевидная, но игнорируемая проблема, ложь является грехом, который никто не видит. Она настолько стала приемлемой в обществе, даже в христианских кругах, что она часто остается незамеченной. Мы утрачиваем чувствительность к ней. И вот почему она так опасна для христиан.

Вот одно место Писания в Евангелии от Матвея 5:33-37, о котором редко рассуждают. Иисус обличает фарисеев в клятвах. Большинство американцев слышат слово «клятва», только когда кто-то из знаменитостей обманывает в суде (под присягой). Но Иисус говорит не о клятвах в этом отрывке.

Он говорит о честности.

Вот что говорит Иисус: Ты должен жить настолько честно, что твои слова не нужно подкреплять чем-то, чтобы сделать их законными. Такие типичные фразы, как: «Обещаю», «Клянусь» или даже «Мамой клянусь» никогда не должны исходить из твоих уст. «Фрэнк (имя автора – прим. пер), да ладно тебе! Ты точно правильно понимаешь это место? Поклянись, что не врешь».

Эти слова являются неплохим подзатыльником, верно? Если ты похож на меня, ты все время говоришь то, что не сделаешь. Ты говоришь неправду, чтобы приукрасить действительность. Или чтобы избежать неприятностей. Ты лжешь, чтобы опередить кого-то. Иногда ты лжешь просто так.

Иисус говорит, что этому не должно быть места в твоей жизни, если ты христианин. Важно следить за своими словами. Если ты что-то говоришь, Бог ожидает, что ты и сделаешь так. Лучше сказать правду и потерять свою работу, чем сохранить своё место ложью.

Насколько это серьезно? Иисус говорит, что все, что сверх нашего «Да» и «Нет», то от лукавого. И это правда.

Иногда незамеченные грехи являются наиболее токсичными. Я надеюсь, что ты воспримешь это как возможность для роста. Я также понимаю, что есть некоторые «приемлемые для Церкви» грехи, которые я не упомянул. Теперь твоя очередь.

Всем известно выражение «Святая Церковь». Откуда же там берутся грешники? Интересно, что упреки в недостатке святости Церкви и ее отдельных членов нередко можно услышать со стороны людей невоцерковленных, но ищущих, присматривающих подходящую для себя хорошую Церковь.
Действительно, могут ли в Святой Церкви быть недостатки?

Сборище грешников
-- Я ему: «Хочу с Богом соединиться!» А этот обрядовер: «Вы акафист не вычитали».
-- У нас рядом с дачей церковь, там поп -- горький пьяница! И служит так гугниво на вашем древнеславянском!
-- Вместо Поместного собора в вашей Церкви собирается какой-то архиерейский!!!
-- По Типикону, тут надо петь десять стихир, а у вас поют четыре!
-- А моей подруге батюшка сказал, что на дом придет ребенка крестить только за три тысячи. А она одинокая мать!

Со всех сторон наша Церковь нехороша. Постящиеся и непостящиеся, воздержницы и ленивые -- все имеют к ней серьезные и часто весьма обоснованные претензии.

И как, спрашивается, в этих условиях заниматься каким-то миссионерством? Искушение одно! Ты человеку объясняешь: про благодать, про преемство, про Вселенские соборы. Человек слушает, конечно, но потом говорит: «Это все хорошо! Но вот у католиков священство неженатое. Настоящие святые отцы. А у вас? По семеро детей у иереев! Где уж им о духовном думать? Прокормить бы… Я хочу креститься в Святой Церкви! А у вас… Ну, не знаю, но какая-то уж точно не святая. Убогая какая-то…»

Все это, соратники, наполняет мою лично душу невыразимым блаженством! Как же мне повезло! Что бы я стал делать в Церкви Святых? Умер бы со страху, наверное… А так -- хорошо! Ты грешишь -- и батюшки грешат! Ты в праздник на грудь принимаешь quantum satis -- а в церкви по полпсалма вместо целой кафизмы читают. В такой церкви и каяться как-то не так страшно: батюшка -- сам не святой, должен же войти в положение!

Собственно, Церковь свою убогость вполне даже сознает. Чего бы в ней иначе на 1-й неделе Великого поста пели: «Согрешихом, беззаконновахом, неправдовахом…»? Или, может, это так -- от скромности, от смирения? Нет, думаю, все-таки не от «смирения». Потому как правда ведь согрешихом -- чего уж юлить-то! Канон в субботу, понимаешь, был на восемь тропарей, а его на три прочитали…
В общем, сборище грешников в качестве Церкви -- прекрасная компания! Присоединяйтесь!

Одна беда: по-прежнему непонятно, что отвечать человеку, у которого грехов мало и Церковь он себе хочет найти хорошую. Не нарочно же его грешить заставлять, право слово! Наверное, подождать ему надо. Может, и сами появятся грехи-то. Бывает ведь такое…

Но вот зачем ему в нашу убогую компанию -- ответ есть! Во-первых, мы тебя тут пожалеем, а может быть, даже полюбим. Кому ты такой еще нужен?
И потом -- у нас есть парадоксальная история: у нас в Церкви действительно есть святые! Откуда они заводятся в сборище грешников -- совершенно непонятно. Но такой вот невероятный факт. Чудо просто!

Ведь даже представители собраний гораздо более достойных, чем наша Церковь, обычно не спорят со святостью, к примеру, Серафима Саровского… Или Великой Княгини Елизаветы Федоровны, которая, недобитая, в смертной яме апостольником раненых перевязывала… Или вот святой лауреат Сталинской премии Лука Войно-Ясенецкий. Будете спорить?
Вот то-то же.

«Чтобы научиться принимать Божию милость, нужно время»
-- Люди ожидают идеала в Церкви по двум причинам. Во-первых, людям свойственно (и это хорошо) искать святость. Не просто доброго человека, а именно совершенство, про которое говорит Христос. Поэтому от всего Божьего люди ждут совершенства, которое заложено в каждом из нас как образ и подобие Бога. Мы сравниваем заложенный в нас образ Божий с тем, что происходит в нашей душе, видим несовпадение, осознаем свою неполноту. И, чтобы исцелиться, приходим в Церковь.

А вторая причина поиска идеала в Церкви -- плод нашего лицемерия и лукавства. Человек забыл, что сам давно предал свое совершенство, стал горд, эгоистичен. Убийцей стал! Мы понимаем убийство только как лишение жизни другого человека или себя (самоубийство -- тоже убийство). Но с позиции Божьего совершенства убийство -- гораздо более широкое понятие. Ты не помог человеку, умыл руки -- убийство. Невнимание, равнодушие, обиды, раздражение… Человек искони убийца, и отец наш диавол. Мы привыкли все время убивать себя и других, не умеем жить иначе, так возлюбили эту подлую и хитрую жизнь. Поэтому и в себе, и в других не видим проявлений Бога, а значит, нам все можно, и мы можем жить, как жили раньше. То есть уходим от главной Истины, Которая свидетельствовала: «…Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Пойдите, научитесь, что значит: “милости хочу, а не жертвы”? ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9, 12-13).

Но никому не хочется быть грешником. И мы не только сами не идем к покаянию, но и придумываем разные поводы для недовольства, когда к нему идут другие. Храм часто называют врачебницей. Представьте, я приду в больницу, увижу там здоровых людей и скажу: «Прекрасная больница!» Меня назовут сумасшедшим. Некоторые хронические болезни вылечить невозможно, но можно смягчить. Снять боль, утешить человека, продлить ему жизнь на день-час-минуту -- много это или мало? Очень много. Почему же мы возмущаемся, когда видим в храме людей, всю жизнь убивавших, лгавших и притворявшихся при этом добрыми? Посмотрите на наши духовные болезни открытыми глазами! Для меня как раз удивительно, что к убийцам и подлецам пришел Бог, не отверг их, а даровал спасение. Бог любит нас грешными и грешников зовет к святости. Вот подлинное чудо! Но мы ничего не умеем и пользуемся Божией милостью как возможностью повторять старые грехи. Чтобы научиться принимать эту милость, нужно время. Если у нас перелом, мы не требуем от врача, чтобы он мгновенно срастил нам кость. Тем более не можем мы требовать от Бога мгновенного исцеления нашей души. Церковные таинства -- необходимые средства исцеления, но они не действуют магически, нам надо активизировать свою волю, остатки добродетелей. А мы часто хотим, чтобы Бог не просто помогал нам, но жил за нас. То я жил без Бога, рассчитывая только на себя, теперь хочу, чтобы Бог сделал меня счастливым без моего участия. Если человек не поймет, что должен сам потрудиться, он уйдет из Церкви. Надо в себе найти остатки святости. Если я чувствую, что чужд Богу, то я в других тоже не увижу святости. Если я пришел к Господу исцелиться, мне никто не помешает, никакие больные рядом со мной. Если же я пришел утвердиться в своей праведности, меня все смутит.

И священник помогает не потому, что он хороший, а потому, что ему в таинстве рукоположения дана благодать совершать остальные церковные таинства, в которых Святым Духом исцеляется человеческая душа. За свои грехи священник, как и любой христианин, ответит перед Богом, но совершаемые им таинства действительны. И если рядом есть хотя бы один священник, это для нас великое благо независимо от его личных качеств -- мы можем причаститься Тела и Крови Христовых, Христос отпустит нам грехи, в которых мы не умеем исповедоваться до конца. Церковь всегда была, есть и будет свята. Христа осуждали за то, что Он ел и пил с грешниками, и это «дало право» лукавому народу сначала не слушать Христа, а потом и распять Его (не грешники распинали Спасителя, а молитвенники, постники, хранители предания). Изменилась форма, но суть претензии к Церкви та же: Господи, Ты что, не знаешь, с кем ешь и пьешь? А то, что в человеке уже совершилась перемена, не видят. Порой кажется, что человек, придя в Церковь, стал еще хуже, чем был. Это поверхностное впечатление. Он не хочет жить по-старому, а по-новому не умеет, вот все и валится из рук. А на самом деле душа уже облагорожена. Но увидеть это можно только верой, любовью.

Если я увидел свои грехи, у меня два пути: либо в петлю, как Иуда, либо почувствовать милость, пережить, что Бог меня прощает. Я Ему не сделал ничего хорошего, только зло, а Он готов меня поднять, поддержать! Если я увидел свои грехи и живу, значит, я познал Бога, Который меня помиловал. Чего и другим желаю. И если я помилованный, то меня не смущает, что в храме грешники. Разве не хочу я им милости?

Церковь -- это люди. Пусть каждый заглянет глубже в себя -- что есть в нем, то есть и в Церкви. Вопрос только в том, хочет ли человек это изжить в себе? Для меня как для священника преображение человека -- факт, совершающийся повседневно. Только это процесс сокровенный. И тот, кто смотрит поверхностно, не видит, что происходит внутри у другого, не верит в его искренность, подлинность. Вот это неверие есть мерзость.

Расколы и ереси начинаются в человеке. Первым раскольником и еретиком был, на мой взгляд, Адам. Любая гордая мысль -- уже раскол. А сколько расколов внутри каждого из нас! Рассеянность, смущение, раздвоение, конфликт души и тела, ума и чрева... И только во Христе мы можем вновь стать целостными, едиными. Если я хочу этого единства, оно мне будет дано. И меня на благо вдохновляет не человек, который умножает грех, но человек, который нашел иную радость, чем грех, и пытается освободиться от его рабства.

Записал Леонид ВИНОГРАДОВ

В издательстве Сретенского монастыря вышла книга «Церковь грешников». Ее автор — афонский архимандрит Варнава (Ягу) — размышляет о том, какие уроки мы можем извлечь из Евангелия.

Одна из проповедей посвящена христианскому пониманию одиночества. В Евангелии есть история о том, как Христос повстречал расслабленного человека в купальне. Купальня считалась целебной и каждый болящий входил в нее, чтобы исцелиться.

Расслабленный, не имея возможности пошевелиться, лишь наблюдал, как исцеляются другие. Никто не хотел ему помочь окунуться.

Христос, узнав о недуге расслабленного, спросил его: «Хочешь ли быть здоров?»

Нам может быть не совсем понятно, зачем спрашивать, хочет ли человек быть здоров? Конечно хочет. Но Иисусу было важно узнать о причине проблемы, о ее корне. Расслабленный ответил:

Так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню;

Т.е., вот в чем беда — этому человеку никто не хотел помочь. Этот человек был одинок. А одиночество — это симптом греха.

Как это? — спросит кто-нибудь. — Его все бросили, а он еще и виноват?

Мы привыкли думать, что вина лежит на том, кто оставил человека, а не на том, кто остался одинок. Но очень часто виноват тот, кто остался один. Виноват своим дурным поведением, своим неумением жить рядом с другими.

Когда находишься рядом со смиренным человеком, тебе не хочется его покидать. Но рядом с горделивым, ворчливым, вечно всем недовольным, находиться не хочется.

Горделивые люди не хотят общаться. Они хотят чувствовать себя правыми всегда и во всем. Хотят, чтобы жизни других людей крутились вокруг их собственной.

Таким образом, грех расслабленного заключался в том, что он одинок. Никто не радовался, находясь рядом с ним. Никто не захотел помочь.

Христос исцелил несчастного, но позже, встретив того в храме, сказал: «Больше не греши».

Какой урок мы можем извлечь из этой короткой евангельской истории? Одиночество происходит от греха. И первый шаг к борьбе с одиночеством состоит в том, чтобы признать: если присутствие других людей лишает меня радости, то я живу в аду, мне нужно работать над собой.

С любым человеком можно найти общий язык. Даже с тем, кто не нравится. Да, сложно стать друзьями сразу со всеми, но общий язык можно найти с кем угодно. И тогда не возникнет ситуации, когда никто не придет нам на помощь.

Архимандрит Варнава (Ягу) родился на Кипре в 1965 году. В 1973-м переехал жить в Фессалоники, где получил общее образование и окончил философский и богословский факультеты Университета им. Аристотеля. В 1988 году в храме Святого Мины был рукоположен в диакона, а затем в священника и возведен в сан архимандрита. До 1999 года служил в храме Святой Екатерины.

В настоящее время о. Варнава служит в храме Пресвятой Богородицы Лаодигитрии, где ведет миссионерскую и просветительскую работу среди молодежи и студентов. С 2012 года возглавляет Молодежный отдел священной митрополии Фессалоник. С 2014 года является игуменом монастыря Святой Феодоры Мироточивой.